Ольга: Существует ряд понятий, в которых уже в определенной степени видна связь природы и общества, например, биополитика — понятие, введенное Фуко в 60-е годы, с помощью которого он характеризовал способ управления со стороны государства, возникший в конце 18-го века. Биополитика описывает взгляд не на отдельных индивидов, а на население в целом: государство управляет населением, которое должно воспроизводиться, работать в определенном возрасте, не должно болеть и так далее. В то же время Фуко говорит, что частью биополитики является и политика регулирования методов сельского хозяйства, управления водными ресурсами и нормами разведения животных. Получается, что население должно воспроизводиться, а природная среда должна служить населению.
В нулевые годы появляется понятие некрополитики — это оборотная сторона биополитики, которая изучает механизмы контроля над смертностью и связана с тем, что воспроизводится далеко не все население. И социальное государство устроено таким образом, что доступ к ключевым благам есть не у всех социальных групп. Пандемия COVID-19 хорошо это продемонстрировала. Так, например, структурный расизм в США обнаружил, насколько устройство социального государства и политики государства обосновывает то, что люди с черным цветом кожи могут не получать доступ к медицинским благам, здравоохранению, и в целом к разным социальным институтам. И в этом случае природа также понимается как ресурс, к которому оправдывается неравный доступ. То есть у определенных социальных групп есть доступ к свежему воздуху и благоприятной окружающей среде, а другие могут всего этого не получать, болеть и умирать от этого.
В ответ на биополитику и некрополитику современные ученые предлагают понятие политической экологии, которая критикует антропоцентризм и спесишизм и изучает взаимосвязи политических, экономических и социальных факторов и экологических проблем и изменений.
Возвращаясь к вопросу о том, как можно иначе жить с вирусами, поговорим о зоонозных вирусах. В этом случае работает такая цепочка: происходит вырубка лесов, из-за связанного с этим стресса животные разных видов перемешиваются, вирусы передаются от одного вида к другому и в итоге через сырые рынки переходят к человеку.
Говоря из перспективы социальной экологии, одним из выходов из этой ситуации может быть уважительное отношение к системе, в которой сосуществуют разные виды и у каждого из них есть свое пространство — это важно и для людей, и для других видов. Сегодня люди ущемляют другие виды, помещая себя в центр и считая, что имеют право подвергать стрессу другие живые существа, приводить их в состояние опасности. Но в итоге в ущемленной позиции оказываются сами люди.
Интересно затронуть и вопрос коммуникации, которая непосредственно связана с демократией. Демократия невозможна без коммуникации и равного участия в ней разных игроков, у которых должен быть равный доступ к информации, возможность высказываться, публичное пространство для этого, образование и уверенность в себе. В 2010 году теоретик Джейн Беннет написала книгу «Пульсирующая материя», где она задается вопросом, как учесть нечеловеческие существа, которые не говорят на лингвистическом языке, но воздействуют на нас, посылают нам сообщения, как, например, вирусы. Она говорит, что нам нужно слышать голоса других существ и научиться расшифровывать их сообщения, потому что как человеческие агенты мы испытываем на себе влияние не-человеческих агентов в той же степени, в коей они испытывают на себе наше.
В завершение я хотела бы сказать еще одну вещь по поводу демократии. Демократия предполагает равенство всех участников. И мне кажется очень важным вопрос о критике спесишизма, критике неравенства между людьми и животными. На мой взгляд, эта критика очень важна для того, чтобы мы могли в полном смысле вообразить равенство не только между людьми разных цветов кожи, гендеров, возрастов, но и между людьми и не-людьми. Если мы действительно вообразим такое равенство, то это, возможно, позволит нам поверить в демократию, поддерживать ее более решительно, поскольку создание условий для равенства между живыми и неживыми существами — это тоже вопрос демократии, вопрос создания нового пространства для демократического равенства.