Пандемия COVID-19 выявила много проблем, которые требуют осмысления, исследования из разных перспектив и поиска решений. В условиях карантина и коронавирусных ограничений некоторые социальные группы столкнулись с более серьезными проблемами, чем остальные, но далеко не всегда получили достаточно внимания и помощи. Экофеминистки Татьяна Кузнецова и Мария Сума, феминистки и активистки Мариша Корж и Светлана Гатальская и правозащитник Валдис Фугаш — о том, почему положение женщин и природы во время кризиса оказывается схожим и какие уроки из этого мы можем извлечь.

Татьяна: Весной 2020 года существовало расхожее мнение, что пандемия улучшила экологическую обстановку в мире. Безусловно, в связи с остановкой производств в отдельных городах и странах на короткое время сократились выбросы парниковых газов. Но это, конечно, не решило проблему изменения климата — эксперты говорят, что выбросы парниковых газов нужно снизить до 50 %, чтобы в соответствии с Парижским соглашением 2015 года удержать прирост глобальной средней температуры до 1,5 °С сверх доиндустриальных уровней. Даже если мы закроем все производства, проблема не исчезнет, потому что много парниковых газов уже произведено и по инерции воздействие на климат будет продолжаться. В то же время пандемия явно продемонстрировала кризис углеродной экономики и углеводородной энергетики, негибкость и нацеленность экономики лишь на рост производства. Мы также убедились в том, что компании, которые используют альтернативные источники энергии и локальные производства, лучше переживают кризисные ситуации.

Пандемия обнажила и несколько неадекватное, я бы сказала, взаимодействие человека с дикой природой. Мы знаем, что многие заболевания, в том числе и вирус COVID-19, появляются потому, что люди, расширяя свои сельскохозяйственные угодья и получая другие необходимые для себя ресурсы, уничтожают территории обитания диких животных. Из-за этого меняется биоразнообразие и происходит нарушение экосистем, что влечет за собой переход болезней, инфекций от диких животных — часто через домашних животных — к людям. Учитывая то, что климатический кризис меняет, в том числе и экосистемы, следует ожидать, что таких ситуаций будет больше.

Пандемия COVID-19 и карантин вскрыли также неравный доступ к природным ресурсам. Например, исследования ВОЗ показывают, что качество воздуха, которым дышат люди, влияет на то, как они переносят разные заболевания, в частности COVID-19. Во время локдаунов мы увидели значимость доступа к безопасным природным территориям — это стало своего рода привилегией. В свете рекомендаций ВОЗ по частому мытью рук пандемия еще раз обратила наше внимание на проблему доступа к чистой воде — мы видим перекрестную дискриминацию, когда люди, не имеющие доступа к чистой воде, становятся гораздо более уязвимыми к различным заболеваниям, в том числе коронавирусу.

Мария: Продолжая тему экологии, я хотела бы обратиться к пластику. С началом пандемии многие компании стали использовать кризис для продвижения принципа «одноразовое равно безопасное». Например, Американская ассоциация производителей пластика выступила с обращением к Агентству по охране окружающей среды с тем, что одноразовый пластик может помочь остановить распространение коронавируса. Хотя исследования ученых из разных стран показывают, что на пластике коронавирус может сохраняться до нескольких дней. В России лоббисты мусоросжигательных заводов продвигали идею о том, что, только сжигая пластик, мы можем избавиться от коронавируса, хотя ВОЗ и Российская академия наук говорили, что достаточно санитарной обработки химическими веществами. Некоторые кафе начали отказываться наливать кофе в кружки посетителей, а магазины вывешивают огромное количество пластиковых перчаток — но такие действия чаще всего направлены лишь на создание иллюзорного ощущения безопасности у посетителей.

Если говорить о хорошем, можно отметить, что многие кампании по продвижению зеленой и циркулярной экономики продолжаются. Например, European Green Deal, лицом которой являются немецкие и голландские политики, продвигающие идею восстановления после пандемии по принципам зеленой экономики. Растет также количество активистов, которые становятся на защиту окружающей среды именно в ситуации пандемии. С этой точки зрения можно надеяться на улучшение ситуации. И если произойдут «зеленые изменения», то скорее всего их будут вести женщины, потому что по статистике программы по противодействию изменению климата лучше продвигаются в странах, где в парламенте больше представлены женщины. Больше женщин работает и в сфере возобновляемой энергетики (по сравнению с ископаемой энергетикой): это может быть связано как с тем, что в этой сфере пока меньше денег, так и с тем, что возобновляемая энергетика служит интересам экономической устойчивости, которую уже много лет чаще всего продвигают и поддерживают именно женщины.

Мариша: К сожалению, женщины до сих пор являются уязвимой группой и с наступлением пандемии их ситуация ухудшилась. Женщины, традиционно больше занятые в сфере здравоохранения и образования, испытывают теперь еще большую нагрузку. К концу весны 2020 года 743 миллиона девочек потеряли возможность ходить в школу, потому что школы закрылись на карантин. По данным ООН, 111 миллионов девочек в наименее развитых странах, которые и до пандемии боролись за возможность получать образование, могут не вернуться в школу. К сожалению, онлайн-обучение не является выходом в их ситуации, потому что даже при наличии технической возможности, оставаясь дома, они должны помогать родителям вести хозяйство. Таким школьницам важно ходить в школы еще и потому, что под защитой администрации они находятся в большей безопасности. Так, например, согласно исследованиям ООН, после эпидемии Эболы в Сьерра-Леоне в 2014 году из-за закрытия школ многие девочки-подростки стали уязвимее для эксплуатации и насилия и подростковая беременность тогда увеличилась на 65%.

В апреле 2020 года Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш сообщил, что в условиях карантина и режима самоизоляции, введенных для борьбы с распространением вируса COVID-19, в некоторых странах количество случаев домашнего насилия увеличилось почти вдвое. В связи с ухудшением экономической ситуации увеличилось также и количество принудительных и ранних браков. Также стоит помнить, что в развивающихся странах много женщин заняты в теневой экономике и не трудоустроены официально. Это значит, что в случае болезни они не могут получить защиту и поддержку от государства. Из-за карантина и закрытых границ в почти безвыходных ситуациях оказались и женщины, которые не могут сделать аборт в стране проживания.

Светлана: Мы знаем, что в кризисных ситуациях уязвимые группы становятся еще более уязвимыми — и в Беларуси, как и во многих других странах, женщины, работающие в сферах, наиболее пострадавших от пандемии коронавируса, оказались в очень сложном положении. А в сфере здравоохранения и социальных услуг в Беларуси задействовано 85,6 % женщин — можно только вообразить масштабы проблемы.

С переходом на дистанционное обучение мы оказались в ситуации, к которой не были готовы ни родители, ни система образования: не все родители имеют ресурсы, чтобы обеспечить возможность обучения детей на дому, не у всех учителей достаточно знаний и ресурсов, чтобы эффективно проводить дистанционные занятия.

Безусловно, пандемия ухудшила и экономическое положение населения. В Беларуси женщины еще до кризиса получали на 30% меньшую зарплату на той же должности, что и мужчины. И понятно, что в связанной с коронакризисом ситуации снижения зарплат женщины оказались в еще более уязвимом положении. При этом нагрузка от домашней работы, в которую женщины вовлечены больше мужчин, также не уменьшилась.

Пандемия повлияла и на репродуктивные права женщин. Помимо невозможности сделать аборты в некоторых странах, существует проблема с запретом партнерских родов — во время и после родов женщины остаются в изоляции и без необходимой поддержки.

Валдис: К слову о женщинах в миграции: по статистике в Великобритании за апрель 2020 года на фоне пандемии и карантина количество обращений женщин-мигранток в полицию в связи с применением домашнего насилия к ним возросло минимум на 25%. Чтобы как-то бороться с этим, ВОЗ, ФИФА и Еврокомиссия запустили кампанию «#safehome», призванную поддержать женщин и детей, подвергающихся риску домашнего насилия.

Татьяна: Мне кажется, несмотря на все сложности и потери, эта пандемия все-таки должна стать для нас позитивным опытом, как бы противоречиво это не звучало. Мы все больше стали задумываться о том, как мы живем, о наших ценностях, о проблемах, которые требуют безотлагательного решения. Мы получили возможность перенять новые полезные и экодружественные привычки. С началом пандемии изменилась и структура потребления — люди начали покупать меньше вещей, что тоже может позитивно сказаться на экологии в более отдаленной перспективе. Начал развиваться внутристрановой туризм, глобальные компании увидели необходимость развивать локальные производства.

Если говорить об эмоциональной сфере, кажется, что немного изменились ценности и мы начали больше ценить других людей. Если раньше мы в большей степени были нацелены на потребление, то сейчас понимаем, что встречи с близкими и друзьями стали привилегией.

Светлана: В ситуации коронакризиса появилось также много важных инициатив в помощь медикам и другим пострадавшим от пандемии уязвимым группам. Эти инициативы объединили обычных людей, которые раньше никогда не занимались активизмом. Это прекрасное проявление кооперации, эмпатии и доброты беларусов и беларусок.

Валдис: Безусловно, пандемия COVID-19 запомнится нам множеством смертей и других негативных последствий. В то же время я искренне надеюсь, что мы сможем извлечь уроки из этого опыта для продвижения гендерной и экологической повесток и продолжим воображать и претворять в реальность мир без доминирования человеческого общества над природой и одних людей на другими.